Гуманитарии и технари.
Сравнение мирового авторитета русской литературы, балета, музыки, живописи и русских технологий достаточно наглядно показывает статус этих направлений человеческой деятельности.
Нисколько не умаляя заслуг Менделеева, Павлова, Ломоносова, Циолковского и Королёва, Попова, Капицы, Курчатова, Лобачевского, Вернадского и сотен других, но в высшем выражении любой научный труд становится экзистенциальным художественным высказыванием, касается области философии.
Разве не таковы труды Джордано Бруно и Эйнштейна? Не об этом ли говорит великий Циолковский?
|
|
|
|
Сначала неизбежно идут мысль, фантазия, сказка, за ними шествует научный расчет и уже в конце концов исполнение венчает мысль |
А кто вообще такие эти технари сегодня? В 30 годы страна строила до 500 предприятий в год. С 1991 года эта же страна закрыла порядка 60 000 предприятий.
В советском детстве всё, что меня окружало, было произведено в моей стране. От игрушек и одежды до транспорта и авиации. Сейчас всё, что меня окружает, сделано не в России.
При этом вузы, где уровень образования не вызывает иллюзий, по-прежнему клепают тысячи технарей. Что они делают? Сидят на кассе в Пятёрочке, бегают с квадратными ПВХ рюкзаками в доставке, работают менеджерами по продажам в магазине запчастей под мостом?
Или все эти гении сделали бренды Ваз, Электроника мировыми?
Сначала художник создаёт, к примеру, барочное произведение, а затем весь мир сотни лет живёт в нарисованном им мире. Мире, где доминируют написанные им цвета, орнаменты, формы.
Затем рождается другой художник, например, Малевич. И спустя долгий творческий путь, приходит к квадрату. И Художественное высказывание оказывается такой мощи, что мы до сих пор живём в нарисованном им мире. В мире квадратных домов с квадратными окнами, сидим на квадратном стуле и пьём из квадратной кружки.
Сначала художник, благодаря широте своего интеллекта, делает смелое допущение, выходящее за грань кокона сложившихся представлений о мире. А затем, следуя его Слову, легион технарей с кульманами, калькуляторами или компьютерами, пытается воплотить его идею, двигая тем самым прогресс. Но во главе любого поступательного движения лежит гуманитарная мысль.
Вообще я в детстве мечтал стать инженером-изобретателем. У меня есть склонность к рационализаторству и изобретательству, но не к работе в НИИ и занятием расчётами.
Художественная школа да и сама жизнь дали мне богатое воображение, склонность к абстрактному мышлению и довольно неплохое представление об объёме.
По роду деятельности, сейчас довольно часто приходится заказывать на предприятиях различные детали, изделия. Поэтому я умею делать чертежи. И приходится контактировать с инженерами всех мастей. Не в обиду, но часто мне приходится объяснять, почему их чертёж невозможно воплотить в изделие, отчего это не будет корректно работать, как снизить стоимость изделия и улучшить его эстетические качества.
Откуда у троечника, выпускника Урюпинского политеха, возникает чувство превосходства? Почему он начинает ассоциировать себя сразу с Эйнштейном или Королевым, а не с официантом в пирожковой?
Поэтому когда я очередной раз читаю или слышу пренебрежительные высказывания со словом "Гуманитарий" в качестве унизительного эпитета, я понимаю: это пишет нереализованный технарь, серый болт в системе с кругами вокруг глаз, сидящий за ветхим компьютером с унылым чертежом.
Сначала было слово. И добавить тут нечего.